24 августа 2014 Луганск должен был быть нашим. Но армия остановилась, – Веригина

Ошибка власти – безнаказанность сепаратистов

Ирина Веригина возглавляла Луганскую областную государственную администрацию с 10 мая по 15 сентября 2014 года. В интервью Фактам она рассказала, как Украина могла вернуть Луганск, почему Ефремов считает себя победителем, и когда власть допустила роковую ошибку, после которой развязалась война.

– Когда в последний раз вы были в Луганске?

 – Дорога на оккупированную территорию для меня закрыта: я включена в расстрельные списки. Около 2,5 недель назад ездила в Северодонецк. Часто бываю в Счастье, которое в 25 киллометрах от Луганска.

В Луганске оставалась почти до последнего, пока меня не начали преследовать чечены, а многих людей, которые поддерживали Украину, отлавливали и бросали в подвалы захваченного здания СБУ. В конце концов, 9 мая, после захвата здания областной государственной администрации (ОГА), Киев приказал выехать в Сватово (160 км от Луганска на север. – Ред.).

– Когда в Луганске появился российский флаг?

 – После первого захвата ОГА 9 марта. Мы отмечали 200-летие со дня рождения Тараса Шевченко. В Луганск привезли около 5000 “титушок”. Они разогнали мирный митинг.

– Завезли откуда?

 – Из области. Посмотрите видео на YouTube: митинг с украинскими флагами, дети у памятника Шевченко читают стихи, и впоследствии на нас надвигается черная туча людей с битами, прутьями, российскими флагами.

В тот же день “титушки” захватили ОГА, правда, через 2 дня нам удалось ее освободить. Но у администрации появились первые палатки с российскими флагами. Я еще тогда сказала: не могут флаги другого государства быть возле ОГА. На что тогдашняя областная власть мне ответила: Должно быть все спокойно – играем в демократию.

– Областная власть играла в демократию?

 – Да. В то же время депутаты областного совета не признали киевскую власть. Председатель облсовета Валерий Голенко в выступлении обозвал киевскую власть “хунтой” (к слову, впоследствии Голенко переехал в Киев. – Ред.). 90% депутатов облсовета проводили митинги, призывая Путина. Все это продолжалось месяц.

6 апреля террористы захватили здание СБУ. В нем было много оружия, которое хранили на случай противодействия местному Майдану. Террористы знали, что оружие в СБУ.

– Террористы или жители Луганска, которые захватили оружие и уже потом стали террористами?

 – Захватом руководили народные депутаты от Партии регионов.

– Назовите фамилии.

– Ефремов, Горохов. “Титушки”, которые атаковали наш митинг в марте, тоже проплачены ними. Кстати, с “титушками” тогда я пыталась говорить. Спрашивала: Что вы хотите? Ответы звучали разные:

– Надоело так жить.

– У меня в доме крыша протекает.

….

Многие даже не понимали, куда пришли. Было много людей с судимостями, безработные, бездомные, неадекватные наркоматы. С ними не о чем разговаривать.

– А вы говорили с теми же “ефремовыми”, которые, по вашим словам, принимали решения?

 – Они в Луганск не приезжали. Губернатор вел переговоры с Ефремовым. Но когда началась война – не с кем было разговаривать.

– Сколько денег потратил Ефремов и компания?

 – Миллиарды. Им было что терять.

– Они потеряли то, что боялись потерять?

 – Частично потеряли, но они не наказаны. Они все-таки надеются, что договорятся. Мне кажется, Ефремов в определенной степени считает себя победителем.

– Луганск сдали боевикам деньги разных Ефремовой?

– Не только. Например, мы готовились к президентским выборам, террористы ездили по домам наших активистов и бросали их в подвалы. До полутысячи человек пострадали.

Милиция не защитила.

Дело не только в генералах. После Майдана милиция не принимала ответственности за происходящее на территории Луганской области, она ждала, чем все закончится. Но милиционеры также не ожидали, что будет война.

Честно говоря, когда я 9 мая выезжала из Луганска, не думала, что это почти навсегда.

– Когда поняли, что “почти навсегда”?

 – После подписания Минских соглашений. Перед Днем независимости год назад наши военные были почти в центре Луганска. Мы понимали, что всю территорию области не освободим, потому что серьезные группировки террористов и русских наемников были в Антраците, Краснодоне, Свердловске. Но Луганск мы должны были отбить.

– Какую цены заплатила бы армия за освобождение Луганска на тот момент?

 – Город был пуст. Мы автомобилями завозили гуманитарную помощь, то есть, бойцы украинской армии могли спокойно передвигаться Луганском.

– Вы били тревогу, когда освобождения Луганска остановилось?

– Постоянно. Но после этого был Иловайский котел, и Луганск остался без внимания.

Если бы Генеральный штаб с первого дня выезжал на передовую, на первые блокпосты, у них сложилось бы четкое понимание ситуации. Но дальше Сватово никто не ехал.

В Лутугино (24 км от Луганска на юг. – Ред.) были семьи, которые тепло встречали и кормили украинскую армию. Когда же армия отошла – семьи были расстреляны боевиками.

– Семьи расстреливали за поддержку украинской армии?

 – Я точно знаю о 4-5 семьях именно из Лутугино. Ночью наши военные возвращались в деревни, чтобы помочь вывезти людей.

– Могла Украины, скажем так, перекупить “титушек”, так называемых террористов?

 – Перекупать было не нужно. Надо было уничтожить зародыш неповиновения в здании СБУ. Запустить газ, выключить подачу воды, электроэнергии. Нельзя было допустить, чтобы местные жители приносили в СБУ продукты питания.

– А местные поддерживали мятеж?

 – Частично. Сначала это были проплаченные люди, а впоследствии под зданием СБУ разростался городок. Причем священики Московского патриархата Украинской православной церкви проводили богослужения и благословляли людей на мятеж (Факты делали интервью с епископом УПЦ МП Климентом, который категорически опроверг какое-либо сотрудничество священиков с боевиками. Интервью можно почитать здесь. – Ред.). А на богослужения начали собираться бабушки, они слушали проповеди священников и считали, что все делается правильно.

– 24 августа 2014 Луганск мыслями еще был с Украиной?

– 50 на 50. Молодежь больше поддерживала Украину. К сожалению, она пассивная.

Мы потеряли Луганщину не год назад, а задолго до этого из-за ужасной информационной политики. После Оранжевой революции область была отдана на откуп регионалам, в частности, Ефремову. Во время Майдана тогдашний председатель ОГА Владимир Пристюк ежедневно говорил через СМИ: фашисты-бандеровцы едут на нашу Луганщину, а приедут – получат по зубам. Открыто формировался вражеский дискурс по отношению к Киеву.

– То есть, в частности, должны нести ответственность Виктор Ющенко, ваша партийная шефиня Юлия Тимошенко (Веригина входит в Политический совет партии Батькивщина. – Ред.)?

 – Тимошенко никогда не была у власти самостоятельно. Сначала с Ющенко, впоследствии парламентское большинство состояла из Партии регионов. Если бы в 2010 году президентом стала Тимошенко, войны бы не было. 5 лет потерянного времени. Тимошенко – действительно патриот Украины. Когда о ней пишут разную ложную информацию…

– Вроде ее дружбы с Путиным?

– В частности. Никакой дружбы быть не может. Она его ненавидит. После пережитого, Юлия Владимировна по-другому относится ко всему.

 

– Председателем ОГА вы проработали несколько месяцев. Почему так мало?

– Это вопрос к президенту.

– Опишите типичный день и.о. председателя ОГА того времени?

 – День описать не могу, рабочее время днем ​​не заканчивалось. Мои телефоны были у ребят на всех блокпостах. Я постоянно была в движении.

– С вами советовался Киев?

– Нет.

– А что вы хотели советовать Киеву?

– Армия освободила Счастье. Мы зашли в город – он был как Припять, мертвый. Ты не увидишь людей, кое-где тень за окном. Но город наш. Тогда произошел такой подъем в армии, мгновенно были освобождены Рубежное, Северодонецк и Лисичанск. Можно было идти дальше. Но армия остановилась. А хуже всего то, что местные депутаты, мэры освобожденных городов и сел, которые ранее поддерживали сепаратистов, остались в своем статусе.

– Их не арестовывали за сепаратизм?

– Нет.

– Вы обращали внимание работников СБУ, милиции на это?

 – Конечно. Те люди, которые привели войну в нашу страну, должны были ответить за содеянное. Это одна из ошибок власти.

После так называемого референдума немало луганчан, которые голосовали за “независимую республику”, выехали в Киев. Прошел год. Никто не наказан за сепаратизм. Они возвращаются и говорят: Скоро все вернется на круги своя.

– Назовите города, в которых депутаты-сепаратисты и мэры-сепаратисты, спокойно работают сейчас в Украине?

 – Яркий пример – Лисичанск. Все депутаты города, кроме Михаила Власова, поддержали боевиков. Террористы на сессии стояли с автоматами, пока депутаты голосовали за ввод российских войск на территорию Украины.

– Так может это был не сепаратизм, а выбор между жизнью и смертью? Террористы с автоматами…

 – Михаил Власов не голосовал. Это позиция? ..

Перед 11 мая, когда был референдум, я лично звонила каждому мэру Луганской области. Предупредила об ответственности.

– И все взяли трубку?

 – Да.

– Что отвечали?

 – По разному. Некоторые говорили:

– А попробуйте что-то сделать.

После 11 мая на мои звонки уже не отвечали.

В тылу украинской армии коммунисты также пытались проводить референдум. На подконтрольной Украины территории группы из 5-6 человек обычно вечером ходили по деревням и агитировали пенсионеров. Да, их было немного, но опять же: никакого наказания они не понесли.

 

– Москаль. Вы, как и вся Украина, так же восхищались Геннадием Геннадьевич?

 – Он делал то, что мог …

Георгий Тука – патриот Украины – и это очень хорошо. Я очень довольна тем, что не был назначен кто-то из клана Ефремова. Если бы Луганщину отдали ему или нашли компромиссную фигуру – это было бы хуже.

Единственное, я хочу пожелать Туке, чтобы он провел серьезную кадровую ротацию. Мне до конца это удалось не потому, что не хотела. Я, как и.о., не могла уволить человека без основания. Хотела много изменений, но могла уволить только тех, кто написал заявление.

– Уволить за сепаратизм?

 – На государственной службе должны работать люди, которые любят Украину. А если чиновник открыто поддерживает сепаратистов – он не госслужащий.

– Может ли руководитель военно-гражданской администрации Луганской области побороть контрабанду?

– Побороть контрабанду полностью невозможно. Контрабанда идет не только по территории Луганской области, а по территории всей Украины.

– Контрабанду породила блокада?

– В том числе. У меня к ней неоднозначное отношение. Люди с деньгами, которые ходили на референдум, выехали в Киев, другие города Украины. Прекрасно живут. Они сейчас говорят: Мы ошиблись…

На оккупированной территории не все ждут Украину. Но там также живут люди, которым некуда уехать. Украина как минимум должна завозить гуманитарную помощь.

Ситуация в Луганске очень сложная. Мне рассказывали очевидцы, на базарах города уже открыто говорят: Мы ждем Украину. Некоторые люди перестали бояться.

На территории Краснодона, Свердловска, Антрацита, которые не обстреливалась боевиками, больше людей поддерживают Россию. Но если вводить экономическую блокаду, то для начала надо посадить сепаратистов, которые прекрасно устроились в тылу армии.

 

– Горячие головы предлагают строить стену на линии разграничения с “ДНР” и “ЛНР”…

 – Какая стена, если обстрелы каждый день? Построить стену не значит закончить войну. Мы сами себя обманываем.

Украине нужно возвращаться к Женевскому формату переговоров, в котором Россия – не посредник, наблюдатель, как по Минску-2, а агрессор.

– Представим, что все останется так, как сейчас. Август, 2016 – что изменится?

 – Ничего. Те же перманентные обстрелы. Конфликт заморожен. Люди привыкли к войне. Мы даже войну войной не называем. У нас АТО.

Я не понимаю Украину. Ежедневно гибнут наши ребята, тем время по телевидению транслируются развлекательные программы, все празднуют, отдыхают.

– Один военный сказал: мы именно потому и воюем, чтобы вы жили нормально.

– Они воюют, а в Киеве в барах по ночам распивают водку … Ребята воюют, чтобы война не пришла в их дом.

– Луганск когда-нибудь будет украинском?

– Я в этом убеждена. Но это будет не скоро.

Ростислав Буняк.