Глава Госсударственного агентства по восстановлению Донбасса: Донецкая железная дорога должна работать под управлением Украины

Прекращение железнодорожного сообщения повлияет на целый ряд предприятий

Возможное прекращение железнодорожного сообщения Украины и временно неконтролируемых территорий несет серьезные риски для экономики нашего государства и в перспективе создаст дополнительные проблемы после освобождения Донбасса.   

Какие решения диктует закон и логика, в интервью нашему изданию рассказал глава Национального Агентства по восстановлению Донбасса Вадим Черныш.

– Вадим Олегович, Президент однозначно говорит о возвращении временно неподконтрольных Украине территорий под контроль Украины уже в этом году. Имеет ли смысл разрывать железнодорожное сообщение?

 – Применительно к системе железных дорог, существует два разных вопроса. Вопрос имущества и вопрос управления движением. И эти вопросы замиксованы. Но на самом деле это два совершенно разных вопроса. Было постановление Кабмина об акционировании Укрзализныци и согласно этого постановления все железные дороги должны войти в состав одного юридического лица. Речь идет, я подчеркиваю, о слиянии. То есть из нескольких юридических лиц будет создано одно, которое будет называться ПАО Украинская железная дорога. И нет никаких исключений для Донецкой железной дороги. И при этом слиянии в единую структуру не должна потеряться система управления. А эта система до недавнего времени даже на подконтрольной Украине территории осуществлялась из Донецка. То есть с неподконтрольной территории. Что является неправильным. Поэтому если мы говорим об изменении системы управления, она не должна быть потеряна и должна осуществляться с украинской стороны. Вот это очень важно сделать.

 – Насколько это реально?

 – Вполне реально. Я не вижу проблемы. При правильных управленческих решениях со стороны той же Укрзализныци можно организовать управление всей системой железных дорог именно с украинской территории. И я считаю именно такое решение правильным стратегически и тактически. Уже, насколько я знаю, есть решение о переносе центра управления из неподконтрольного пока Донецка в украинский город Красный Лиман в Донецкой области.

 – Если что-то пойдет не так и сообщение будет разорвано, что нам угрожает? Какие риски для Украины?

 – Первое – поставки угля с неподконтрольных территорий под угрозой. Если управление движением не организуют надлежащим образом, есть такой риск. Наша энергетика требует поставок угля. И всего два варианта – покупать уголь на неконтролируемых Украиной территориях или за границей. Согласно данным Минэнергоугля, второй вариант дороже. Но если будет прекращение железнодорожного сообщения, то вариант у нас останется один – закупки импортного угля. Это дороже и такие контракты нужно прорабатывать заблаговременно. В настоящий момент потребности Украины в угле профильным министерством просчитаны на год по месяцам. Насколько мне известно – с учетом поставок с неподконтрольных территорий. Если у Мининфраструктуры, Минэнерго и Укрзализныци общая позиция, тогда управление движением будет организовано так, чтобы мы получили этот уголь. С неподконтрольной территории.

– Это критично для энергетики?

 – Запас топлива на Луганской ТЭС в настоящий момент приблизительно на месяц. Но ее мощности и сейчас не хватает для обеспечения потребностей того же Северодонецкого Азота. И она безальтернативна. Поэтому во время Минских переговоров мы пришли к решению, что две линии электропередач, которые проходят по временно неподконтрольной территории, должны быть восстановлены. Для обеспечения бесперебойной работы предприятий на севере Луганской области, которую контролирует Украина. Это линия ЛуТЭС – Юбилейная и вторая линия от Углегорской ТЭС на Михайловскую. Мы согласовали в Минске восстановление этих двух линий. Они обеспечат альтернативное энергоснабжение украинской территории – севера Луганской области. Если Луганская ТЭС по каким-либо причинам перестанет работать, это будет большая проблема для всех. Есть альтернатива – это Северодонецкая ТЭС, завод Зоря и Завод картонных упаковок, на которых есть свои мощности генерации электроэнергии. Но их недостаточно и цена гораздо выше – например, Северодонецкая ТЭС работает на газе.

 – Разрыв железнодорожного сообщения повлияет только на энергетику?

 – Прекращение железнодорожного сообщения повлияет не только на энергетику, но и на целый ряд предприятий. Например, в металлургии. И эти предприятия, которые зарегистрированы в Украине, они платят налоги в бюджет. Тут целый ряд негативных последствий. Падение валютной выручки – это серьезно. В Украине сегодня не так много предприятий, которые обеспечивают приток валюты в казну. Второе – налоговые отчисления в бюджет Украины. Значительные суммы. Разорвав сообщение, мы рискуем потерять все это. А металлургические предприятия в случае остановки потом запустить будет очень сложно и дорого.

 – А о каких суммах потерь может идти речь?

 – Я даже не могу оценить, в какую сумму обойдется Украине восстановление остановившихся предприятий. Есть объекты, которые нужно будет восстанавливать за счет бюджета, а есть частные, которые будет восстанавливать собственник. Потянет ли собственник восстановление металлургического комбината? Ведь из бюджета на это деньги не дадут.

 – А если собственник не потянет? Что будет означать для Енакиево закрытие металлургического завода?

 – Это будет означать большие проблемы для тех людей, которые там получают зарплату. Однозначно. И после возвращения этих территорий под контроль Украины это уже будут наши общие проблемы.

 – То есть Украине невыгоден этот разрыв сообщения?

 – В перспективе от разрыва железнодорожного сообщения для Украины последствия негативные. Я с самого начала говорил, что нам необходимо сохранение железнодорожного сообщения при управлении со стороны Украины. Это самый оптимальный вариант. Он обеспечит управление и жизнеспособность этой части всеукраинской системы железных дорог. Тем более юридических проблем нет – предприятие перерегистрировано на территории Украины.

 – Если все-таки сообщение прекратится и Донецкую железную дорогу закроют, будут уволены более 20 тысяч сотрудников?

 – Я не понимаю, почему говорят об увольнении сотрудников железной дороги. Есть два постановления Кабинета Министров. Первое – об акционировании Укрзализныци. Согласно этому постановлению все железные дороги путем слияния должны объединиться в одно юридическое лицо. Второе об аффилированных предприятиях. В данном ключе нам интересно именно первое постановление. Мы говорим о слиянии предприятий. Теперь берем Кодекс законов о труде. Тридцать шестая статья. Мы сливаем несколько предприятий в одно и при этом все трудовые договоры  для сотрудников остаются в силе. Это закон Украины. Я не вижу проблемы в этом вопросе. Если управленческий аппарат Укрзализныци будет четко выполнять требования украинских законов, форма слияния предусматривает сохранение всех трудовых договоров. Все работники имеют право продолжать работать у правопреемника. Если кого-то хотят уволить, об этом должны предупредить согласно того же Кодекса законов о труде Украины. Насколько я знаю, таких предупреждений никто не получил. На неподконтрольной территории в том числе.

– Кто должен решать все эти споры и возникающие проблемы?

 – В постановлении Кабмина четко расписано – каждый этап. Кто готовит устав предприятия, кто его подает на утверждение, кто подает кандидатуры членов правления при реорганизации. Там все расписано поэтапно. И при этом система управления всей железной дорогой должна функционировать без сбоев. Без выяснения отношений, кто занимается диспетчеризацией. Постановления Кабмина ничего не говорят об управлении движением, эта система в рамках департамента Укрзализныци продолжает работать. Единственный, на мой взгляд, способ – договориться в формате Минских переговоров. О том, что система работает, а мы ей управляем с подконтрольной Украине территории. По действующему законодательству Украины проблемы вообще нет. В связи со слиянием действующие трудовые соглашения продолжены. Если действовать по закону, проблемы тут нет вообще.

– Но они возникают, эти проблемы. Почему?

 – У практических вопросов, с которыми мы сталкиваемся, есть стратегические решения. И тут мы сталкиваемся с вакуумом. У нас нет общего для всех органов власти на государственном уровне решения, что делать с неподконтрольными территориями. И это порождает вакуум управленческих решений.

 – То есть в отсутствии стратегии нельзя принимать тактические решения?

 – Стратегия есть, но она не всеобъемлющая. Потому что единую стратегию должны сформировать три центра управления. Исполнительная власть, законодательная и Президент. Законодательная вообще устранилась. И если мы говорим сегодня о стратегиях, то даже внутри парламента, на уровне законодателей существует две противоборствующих, как минимум. Например я слышал от лидера Самопомочи предложение заблокировать неподконтрольные территории до каких-то событий. И в связи с этим логичными являются какие-то действия с инфраструктурой. Но если мы говорим, что намерены вернуть эти территории под контроль Украины, то нужно сохранять общую инфраструктуру. Естественно, под управлением Украины.