Интим в воде. Как отдыхали в начале XX в.

Кабинки для купания, полосатые купальники и концерты куплетистов – летний отдых в нач. XX в. сильно отличался от современного.

Правда, было и одно сходство: уже тогда курортные дельцы считали своим долгом «развести» клиента на деньги, пишет Дмитрий Слинько в №21 журнала Корреспондент от 29 мая 2015 года.

Рекламная брошюра зазывает туристов в «край солнца и виноделия». Красочная карта местности обильно украшена пиктограммами: девушка в национальном костюме с гроздью винограда, спортсменка в купальнике с мячом. На этой же карте потенциальному отдыхающему подробно перечисляют, что его ждёт: солнце, каньоны, бани, винодельни, пейзажи, памятники, пещеры, туризм, спорт.

Речь идёт не о Крыме и не об Одессе – реклама зазывала туристов в Залещики. Теперь этот сонный городок в Тернопольской области посещают разве что байдарочники и автотуристы по пути на запад. Но в 1930-е город на Днестре процветал как центр Тёплого Подолья – важного туристического и винодельческого региона тогдашней Польши.

Курорт развивался с каждым годом, радуя туристов всё новыми «фишками». Чего стоил один только фестиваль сбора урожая винограда осенью 1937 года с помпезным парадом виноделов или курс лечения с помощью виноградных ванн. Курортно-винная история городка закончилась с началом Второй мировой войны и с тех пор так и не возобновилась.

Залещики не единственный пример туристического взлёта и падения. Активное курортное движение на землях нынешней Украины зародилось в конце XIXвека, и судьба популярных в те времена центров оказалась совершенно разной. Касперовцы, Лопушную или сад Эрмитаж не найти в каталогах современных турфирм. Но большинство курортов всё же пережили мировые войны и революции, сохранив привлекательность до наших дней.

Черноморский рай

В отличие от Залещиков, название Аркадия говорит современному отдыхающему о многом. Один из самых популярных пляжей современной Украины был известен далеко за пределами Одессы и 100 с лишним лет назад.

Своим появлением Аркадия обязана Эмилю Камбье, тогдашнему начальнику Одесского общества бельгийских конно-железных дорог. Предприниматель раздумывал о новых маршрутах городской конки с потенциально высоким пассажиропотоком. Конечно же, выгоду сулили рельсы, ведущие к морю.

Но проблемой курортной Одессы были слишком крутые спуски к пляжам практически вдоль всей береговой линии и скалы на побережье. Приятным исключением оказалась балка с ручьём, куда возможно было проложить рельсы.

К началу XX века здесь была не только конка, но и всё то, ради чего едут в Аркадию сегодня, – пляжи, купальни, рестораны и концертные площадки. Греческое название пляжа, означающее райский уголок, неудивительно: в Одессе была многочисленная греческая община, а до пляжников балку «населяли» рыбаки-греки.

Грязелечебный центр под Одессой (сейчас курорт Куяльник) открыли в 1892 году 

Контраст между пляжем Аркадия и его обрывистыми и скалистыми соседями отражён на страницах романа Валентина Катаева Белеет парус одинокий, действие которого происходит в 1905 году.

«Большой Фонтан, Средний Фонтан, Малый Фонтан, высокие обрывистые берега, поросшие дерезой, шиповником, сиренью, боярышником. В воде под берегом — скалы, до половины зелёные от тины, и на этих скалах — рыболовы с бамбуковыми удочками и купальщики. А вот и Аркадия, ресторан на сваях, раковина для оркестра — издали маленькая, не больше суфлёрской будки, — разноцветные зонтики, скатерти, по которым бежит свежий ветер». 

Гуляли в Аркадии с не меньшим размахом, чем в наши дни. Газета Одесский листок за июнь 1907 года анонсировала Волшебную венецианскую ночь – «фантастическое интересное гулянье, которое превзойдёт все бывшие до сих пор гулянья». Гостей райского уголка ждали три оркестра в парке и исполнители серенад на гондолах в море, конкурс красавиц и грандиозный фейерверк, а также «феерическая обстановка, огненные фонтаны и световые эффекты».

За феерию следовало раскошелиться: один только входной билет в «рай», который продавали в канцелярии одесского градоначальника, стоил 55 коп. Столик на четыре персоны обошёлся бы желающим от 4 до 15 руб. Мелкий чиновник в те времена получал жалованье около 20 руб. в месяц, учитель мужской гимназии – 80-100 руб.

В купальнике и без

Купание 100 с лишним лет назад сильно отличалось от нынешнего. Плавать в открытом море было не принято, да и вообще сам процесс принятия морских ванн на пляже был делом интимным, как сейчас – переодевание купальника в раздевалке.

Вдоль побережья строились специальные дощатые кабинки – так называемые купальни. Существовали купальни Iи IIклассов. В более дорогих кабинках кроме купания предлагались и дополнительные услуги – от чая с завтраком до полотенца.

Купальные костюмы тех времён – отдельная тема. Недавно в YouТube появился ролик, который быстро набрал 1,5 млн просмотров. Популярный блогер Аманда Керни показала эволюцию женских купальников с конца XIX века до наших дней.

Видео начинается с девушки, танцующей в комичном наряде: короткий сарафан в чёрно-белую полоску, из-под которого выглядывают полосатые панталоны, а на голове – шапочка, опять же в полоску. В 1890 году именно так выглядел женский купальный костюм. Мужская одежда для плавания походила на гимнастическое трико – майка и обтягивающие шорты почти до колен, зачастую всё в ту же полоску.

Дочери императора Николая II в Крыму в модных тогда женских купальниках 

Купальни подразделялись на женские и мужские. На небольших пляжах отдыхающих принимали вахтовым методом: назначались женские и мужские часы. Впрочем, ни подобная сегрегация по половому признаку, ни кабинки, ни целомудренные одежды не умеряли пыл любителей подсмотреть за купающимися девушками.

Наряду с пуританскими нравами развивалось на рубеже веков и альтернативное течение – нудизм и натуризм. Родоначальником «голого» движения на черноморском побережье считается писатель и художник Максимилиан Волошин, подсмотревший идею в Западной Европе.

Несмотря на периодические разборки с местной полицией, Волошин организовал свободное купание в местечке Коктебель, где владел дачей. Его единомышленниками по «голому» движению стали известные богемные персоны того времени. А идеология натуризма даже тогда была ненова и имела именитых покровителей: французский философ-энциклопедист Дени Дидро ещё в XVIII веке призвал человечество вернуться «назад к природе».

В 1920-е годы социальный статус коктебельского отдыхающего можно было определить в прямом смысле слова по одёжке. Михаил Булгаков в повести Путешествие по Крыму (1925) описал это так: «Нэпман ни за что не разденется. Хоть его озолоти, он не  расстанетсяс брюками и пиджаком. В брюках часы и кошелек, а в пиджаке  бумажник. Ходятраздетыми в трусиках комсомольцы, члены профсоюзов из тех, что попали наотдых в Крым, и наиболее смышлёные дачники».

Мало не покажется

История «развода на деньги» богатых клиентов так же стара, как и история самих курортов. Причём касалось это не только России, но и Австро-Венгрии – к примеру, бальнеологического Трускавца. Целебные свойства здешних минеральных вод были известны местным жителям ещё в древности, но широкое развитие курорт получил в 1860-е годы.

Прошло полвека – и вот открытка 1910 года Привет из Трускавца иронизирует над жадностью местных дельцов от курортного бизнеса. Мини-комикс показывает, как персонал санатория встречает денежного клиента распростёртыми объятиями, но в конце отдыха бедняга с пустым кошельком едва уносит ноги от людей, размахивающих счетами и квитанциями.

С приходом советской власти положение только ухудшилось. Во время крымского вояжа Булгакова в 1925 году его обманывали все – от мала до велика. Мальчишка – чистильщик обуви в Джанкое назвал грабежом предложенные ему за услуги 30 коп. Писателя выручили местные тётушки, оценившие услуги в гривенник и посоветовавшие обманутому клиенту дать мальчишке по морде.

Ещё «веселее» прошло автомобильное путешествие автора Мастера и Маргариты из Ялты в Севастополь. В «артели шофёров» Булгакову пообещали место в машине на пять человек, но в итоге в автомобиль набилось 11 пассажиров. Сам драндулет тоже оставлял желать лучшего.

«Правое колесо было Мерседеса (переднее),два задних были Пеуса, мотор фордовский, кузов черт знает какой! Вероятно,просто русский. Вместо резиновых камер – какая-то рвань.Всёэто громыхало, свистело, и передние колеса ехали не просто вперёд, а «разъезжались», как пьяные… Шофёр нагло, упорно и мрачно улыбается и уверяет, что это лучшая машина в Крыму по своей быстроходности», – писал Булгаков.

Путешествие писатель запомнил надолго: в Мисхоре лопнула одна шина, в Алупке – вторая, а в Гаспре машина и вовсе поломалась.

Лето в большом городе

Чтобы отдохнуть, жителям крупных городов необязательно было куда-либо ехать. К примеру, в Киеве конца XIX века можно было получить практически все услуги, которые предоставляли популярные курорты.

Купальни Михайловой и Медецкого располагались на Набережном шоссе вблизи Крещатикского памятника – сейчас эту колонну называют памятником магдебургскому праву. Окунуться в общей купальне стоило 5 коп., в «номерах» (читай – кабинках) – от 15 коп.

В городе постоянно действовали три «летних увеселительных сада»: Шато-де-Флёр, Сад минеральных вод и Эрмитаж.

«Кроме того, ежегодно возникают новые сады, редко доживающие до конца сезона», – отмечается в Путеводителе по Киеву и его окрестностям под редакцией Бублика за 1890 год.

Роскошный Шато-де-Флёр располагался в районе нынешнего стадиона Динамо. Одних только музыкальных развлечений тут был десяток видов – от постоянного оркестра до куплетистов и комических певцов.

В Саду минеральных вод давал представления летний театр. Изюминкой парка был «прекрасный вокзал, отделанный в русском вкусе». Никаких поездов в центре Киева не было: слово «вокзал» употребляли в его изначальном значении – увеселительное заведение по образцу лондонского парка Vauxhall.

Об Эрмитаже на Трухановом острове Бублик пишет, что заведение это посещается менее требовательной публикой. Хотя и отдаёт должное его управляющему, благодаря которому парк «принял очень приличный вид». Тут тоже не обходилось без музыкантов и актёров.

«Труппа, играющая на открытой сцене, составлена довольно разнообразно и из порядочных сил, в саду недурной оркестр», – значится в путеводителе.

Добраться на остров с «большой земли» можно было только по воде – специально для этого по Днепру курсировали два маленьких парохода. В духе дореволюционной России, даже на 400 м водного пути подчёркивалось классовое неравенство: проезд туда-обратно в Iклассе стоил 15 коп., во II – 10 коп.

Вход в каждый из парков был платным, причём цены разнились в зависимости от категории заведения. Так, войти в роскошный Шато-де-Флёр в выходные и праздники можно было за 40 коп., тогда как визит в демократичный Эрмитаж обходился в 20 коп.

В конце XIX века, среди киевлян начало набирать популярность дачное движение. Самыми известными дачными направлениями Бублик в своём путеводителе называет Бровары, Мотовиловку и Боярку. Причём последняя уже тогда предлагала не только дачный, но и комплексный отдых.

«Благодаря здоровому лесному воздуху, кумысо-лечебному заведению и возможности пользоваться всегда медицинской помощью Боярка приобрела даже отчасти значение климатической станции для киевских жителей, и только отсутствие проточной воды для купанья составляет весьма ощутительный её недостаток», – пишет Бублик.

В Боярку летом несколько раз в день курсировали специальные дачные поезда, на которые можно было приобретать сезонные билеты по сниженной таксе. Уехать в Одессу из Киева в 1890 году можно было тремя поездами – почтовым в 9:30, курьерским в 19:45 и пассажирским в 21:30. Чтобы окунуться в заветное море, киевлянам приходилось запасаться терпением: поезд в Южную Пальмиру шёл более суток.

***

Этот материал опубликован в №21 журнала Корреспондент от 29 мая 2015 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться .