Минские договоренности “умерли”, а гибридная аннексия продолжается – эксперты о Донбассе

Эксперты сомневаются, что Путин решится на аннексию Донбасса. А вот выход Украины из “Минска” Кремль может использовать в своих целях

Несколько раундов переговоров политических советников лидеров "нормандского формата" 12 июня в Париже и 3 июля в Берлине сдвигов по Донбассу не принесли. По информации немецкого издания Spiegel, именно на встрече в Германии Москва фактически выдвинула Украине ультиматум – до 6 июля на заседании ТКГ в Минске представить проект изменений в украинскую Конституцию, которые бы предусматривали особый статус Донбасса. Позже вице-премьер-министр Украины, первый замглавы делегации Украины в ТКГ Алексей Резников заявил, что на встрече советников лидеров государств "нормандского формата", которая состоялась 3 июля в Берлине, российская сторона не ставила ультиматумов Украине, а украинская делегация вновь пояснила, что в Конституции Украины не может быть никаких "особых статусов".

Реклама

В понимании Кремля особый статус – ​​это федерализация Украины с правом вето Донбасса, который будет контролировать Россия, на любые внешнеполитические движения Киева. То есть, фактически, демонтаж суверенитета Украины. По версии Кремля, страна должна навсегда остаться в сфере влияния Российской Федерации.

Скандал по итогам очередного раунда консультаций ТКГ вечером 8 июля вспыхнул на фоне высказывания представителя России в ТКГ Бориса Грызлова о “создании в Украине еще двух государств”. В интервью сайту “Сегодня” (полная версия будет опубликована в понедельник, 13 июля – Авт.) министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба заявил, что Грызлов, сделав такое заявление, “пустився берега”. МИД уже направил письма министрам иностранных дел "нормандского формата" о недопустимости подобных высказываний.

По факту, по итогам очередного раунда консультаций ТКГ, об особом статусе Донбасса и изменении украинской Конституции речь не шла. А на следующий день в интервью российским СМИ замглавы российской Администрации президента Дмитрий Козак заявил, что выход Украины из Минска концом света для Москвы не будет. Хотя буквально пару дней назад Козак говорил о финализации сторонами дополнительного комплекса мер по прекращению огня. Очевидно, что Москва увязывает решение политических и безопасностных вопросов Минска, что категорически не устраивает Украину, которая продолжает терять своих военных.

Параллельно через своих марионеток российская пропаганда вбрасывает тезисы о присоединении т. н. “ДНР”/”ЛНР” к России. Аналогичную информацию распространяли и о возможном вхождении в состав России оккупированных грузинских Абхазии и Южной Осетии.

Реклама

Рассматривает ли Россия возможность дальнейшей оккупации и аннексии ОРДЛО по крымскому сценарию? Может ли Киев подтолкнуть к этому Москву заявлениями о выходе из Минска и переформатировании "нормандского формата"? Или же Украина может сама освободить и вернуть себе оккупированный Россией Донбасс? Все эти вопросы сайт “Сегодня” задал ведущим украинским экспертам.

Елена Снигирь, эксперт Центра глобалистики “Стратегия XXI”

Фото: facebook.com/Olena Snihyr

"В последнее время со стороны Украины звучит много заявлений о возможности пересмотра Минских договоренностей. То есть, если они не работают в таком виде, возможно, целесообразно их как-то пересмотреть, чтобы они все же заработали. Это правильная мысль, но пока непонятно, что это будет означать на практике. Что мы больше не работаем над повесткой дня Минских договоренностей? Какие пункты мы оттуда исключаем? О чем мы говорим взамен? Что будет триггером выхода Украины из "Минска"?

Мы помним, что “Минск-2” был подписан, когда Россия нарушила “Минск-1”. То есть, что-то должно произойти для того, чтобы запустился новый процесс. Кто будет подписывать новый “Минск”? Потому что Россия точно скажет, что они там вообще не сторона конфликта, Украина может делать, что хочет и заключать новые договоренности с представителями так называемых “ДНР”/”ЛНР”. Это очень интересный спорный вопрос. Надеюсь, что украинские чиновники готовы ко всем возможным сценариям развития событий.

Реклама

Как это может быть с моей точки зрения? Мы можем предложить свою повестку дня, используя международные площадки. Поскольку Минск не работает, мы выносим на Совет безопасности или Генассамблею ООН вопрос о введении миротворческой миссии и временной переходной администрации на Донбассе. Возможно, это будет началом нового процесса. Но я пока не до конца вижу украинский план. Единственное, в чем я уверена, что Россия здесь, возможно, даже и не будет осуществлять эскалацию, а попытается этот выход Украины из "Минска" использовать еще раз, чтобы посадить за стол переговоров именно Украину и боевиков.

У России больше поле для маневра в различных ситуациях. Гипотетически, если Украина заявляет о пересмотре "Минска", Россия в ответ может сделать очередной шаг к интеграции этих территорий в российскую социально-экономическую плоскость. Я не говорю, что Россия заявит об интеграции этих территорий. Они этого не делают даже с Абхазией и Южной Осетией, де-факто интегрируя их в Россию.

В случае с Донбассом Россия заявляет, что это – украинские территории. Но если Украина решится на какой-то более смелый шаг, нарушив статус-кво, то, очевидно, Россия может сделать что-то в ответ, и мы должны быть к этому готовы. Паспортизация уже была, рубль там ходит…Сценарий аннексии Москва запускать не будет, потому что это означало бы, что она возьмет на себя новые огромные экономические и политические обязательства. Ей это сейчас не нужно. Россия хочет сделать эти территории вечной проблемой для Украины".

Алексей Мельник, содиректор программ внешней политики и международной безопасности, координатор международных проектов Центра Разумкова

Фото: lenta.ua

Реклама

"Украина имеет достаточно оснований, чтобы поднять вопрос о целесообразности дальнейших переговоров в формате Минских договоренностей с учетом их низкой эффективности и очевидной бесперспективности. Но удачный момент был упущен в конце 2015 года, когда истек формальный срок исполнения Минских договоренностей.

Несмотря на некоторые разочарования Кремля в договороспособности президента Зеленского и ослабление интереса российских представителей во встречах ТКГ в Минске на фоне провала идеи Козака-Ермака по Консультативному совету, россияне довольно раздраженно реагируют на возможный отказ Украины от “Минска-2”. Возникает вопрос о заинтересованности России в продолжении переговоров в ТКГ, а также возможных дальнейших шагов Кремля в случае перехода Банковой к плану “Б”.

В этом случае Москва теряет один из инструментов влияния на Украину и на западных партнеров путем переговоров в рамках навязанных силой договоренностей. Но Россия очевидно ничего не потеряет в возможности тянуть время, контроля за интенсивностью боевых действий или уровнем “заморозки” переговоров и конфликта. Более того, Кремль постарается максимально воспользоваться таким решением. Это вряд ли изменит ситуацию кардинально, но даст дополнительные “весомые” аргументы россиянам в перекладывании ответственности за замораживание конфликта на официальный Киев.

Выход Украины из "Минска" может активизировать инициативы по расшатыванию санкционного режима. Понятно, что базовые основания (аннексия и оккупация Крыма, военная агрессия России против Украины на Донбассе) для принятия и сохранения санкций не изменились, но односторонний выход украинской стороны из этого “безальтернативного” и бесконечного переговорного процесса может быть использован как удобный повод.

Осознание Кремлем невозможности дальнейшего продвижения политической части Минских договоренностей, наверное, приведет к активизации сценария гибридной аннексии ОРДЛО. Под гибридной аннексией следует понимать дальнейшую паспортизацию, интеграцию в экономическое и социально-культурное пространство России. Вероятность применения крымского сценария с псевдореферендумом и рассмотрением Госдумой на следующий день вопроса включения этих двух “осколков” в состав РФ, на мой взгляд, практически нулевая. Скорее всего, в ближайшее время ОРДЛО ждет судьба Абхазии, Южной Осетии или Приднестровья. Для России эти территории интересны, как источник рабочей силы, как способ решения демографической проблемы, как дополнительные голоса новоявленных лояльных граждан для следующих российских выборов и референдумов.

Напоследок, один тезис в защиту позиции по целесообразности продолжения переговоров в ТКГ и вторая – как рекомендация по усилению ее эффективности, или скорее эффективности официальной коммуникации вокруг процесса.

Минский процесс, как известно, является составляющим "нормандского формата". Я разделяю позицию вице-премьера Алексея Резникова, где он дает оценку ТКГ как “логистической площадки” для обсуждения возможностей имплементации политических договоренностей или обсуждения каких-то технических и тактических вопросов. Последний пример – пожары в Луганской области, где удалось договориться с противоположной стороной о прекращении огня на время тушения пожара. Это один из примеров повседневных проблем тактического уровня, для решения которых нужна эта или другая площадка, которая не будет иметь никакого отношения к большой политике Минских договоренностей.

По усилению эффективности информационного сопровождения переговоров в ТКГ и, возможно, влияния на их содержание, на мой взгляд, необходимо делать постоянный акцент на том, что тремя сторонами являются ОБСЕ, Россия и Украина. К сожалению, после 6 лет с начала войны существует потребность напоминания российской стороне, международным партнерам и части украинского общества о настоящем статусе т. н. “представителей ОРДЛО”, как представителей российской оккупационной власти, а не народа Донбасса, или самостоятельной стороны ТКГ".

Сергей Солодкий, первый замдиректора Центра “Нова Європа”

Фото: facebook.com/Sergiy Solodkyy

"По выходу из "Минска". Нельзя выйти из того, что на деле является давно мертвым. Минские договоренности на самом деле “умерли” через несколько дней после подписания – ровно тогда, когда Россия отказалась выполнять первые их положения. Именно на Москве лежит полная ответственность за их срыв и невыполнение. Именно Россию можно считать стороной, которая уже давно вышла из Минских договоренностей.

Прежде всего этот документ предусматривал прекращение огня еще с 15 февраля 2015 года. Что делала в этот день Россия? Продолжала операцию по захвату Дебальцево. Россия на словах остается верной Минским договоренностям, на деле же игнорирует все положения. В понимании Москвы только Украина должна выполнять этот документ. То есть речь идет об односторонних уступках.

Определенные инициативы президента Зеленского по разблокированию переговорного процесса, как видим, успеха не принесли. Наивные ожидания ценителей диалога с Россией не оправдались: были такие иностранные наблюдатели, которые по неизвестным причинам рассчитывали, что со сменой власти в Украине изменится и поведение Москвы.

Возможно, когда в Украине говорят о выходе из Минска, подразумевают прекращение любого диалога в рамках ТКГ. Поможет ли это? Вряд ли. Разве что при определенных обстоятельствах будет способствовать перезапуску переговорной площадки. Однако есть большие сомнения. В любом случае выход из переговоров Украины могут не воспринять наши партнеры в ЕС. Поэтому, если для нас остается важной, например, санкционная политика ЕС в отношении России, нужно принимать соответствующие решения в рамках честных консультаций прежде всего с немецкими дипломатами. Мы, собственно, слышали, что сама канцлер Меркель не прочь модернизации Минских договоренностей. Ясно, что Россия этого не хочет.

Присоединит ли Россия ОРДЛО? Фактически, она это уже сделала. Оформит ли это юридически? Пока не вижу причин для этого. Россия испытывает эффективность той переговорной линии, которую уже давно заняла: притворяться посредником публично, давить всячески на Украину для принятия российских условий, усиливать свои позиции на оккупированных территориях. Географические аппетиты России намного больше, чем часть оккупированных территорий Донбасса.

Украине следует четко заявлять немцам и французам: вы видите, что мы сделали больше, чем должны были и могли. Россия продолжает занимать агрессивную и деструктивную позицию. И здесь стоит уже послушать, например, немецкую сторону, что делать со стороной, которая срывает любые попытки восстановить мир? Не пришло ли время для объявления не продолжения санкций, но введения новых и более жестких? Потому что эта игра с якобы выполнением "Минска" Россией может тянуться еще долго".

Михаил Самусь, замдиректора по международным вопросам Центра исследований армии, конверсии и разоружения

Фото: facebook.com/Mykhailo Samus

"Россия может забрать себе Донбасс лишь тогда, когда это будет выгодно самой России. Сейчас осуществлять какие-то военные операции, чтобы аннексировать Донбасс, ей просто не выгодно. Это усилит санкции, сделает еще более проблематичным положение России и Путина лично на международной арене, что ему сейчас не очень нужно в условиях социально-экономического кризиса и падения цен на энергоносители. На сегодняшний день ситуация на Донбассе Путина вполне устраивает, конфликт продолжается, а Донбасс остается раной на теле Украины.

Мотив Путина – или вся Украина под контролем, или Донбасс, который будет под контролем России, но в середине политического “тела” Украины. Именно это остается главным концептом, который реализуется Путиным.

Для Украины есть три сценария действий. Первый – продолжение реализации Минских договоренностей, как они были записаны в 2014-2015 гг., что является невыгодным для Украины. Алгоритм, который там заложен, изначально предполагает изменения в украинском законодательстве и Конституции, а уже затем выполнение Россией безопасностной части – выход ее военных частей и наемников с Донбасса, и передачу контроля над границей. Второй – выйти из Минских договоренностей, что, опять же, выгодно России. В таком случае Москва может сказать, что это Украина не хочет выполнять взятые на себя обязательства, поэтому с нас надо снимать санкции, а против Украины вводить. Третий – продолжать тактику замораживания конфликта, достигая своих целей в рамках собственных интересов.

Что я имею в виду? Заявить, что Минские договоренности могут выполняться, только если будет изменение последовательности: сначала реализация безопасностной части (вывод российских войск, передача контроля над границей, безопасностная подготовка к выборам), и только после этого – политические изменения в законодательство и Конституцию. Но Россия на это не пойдет. А это значит, что мы будем находиться примерно в таком же состоянии, что и сейчас. Для Украины, я считаю, это лучший вариант, потому что тогда Россия не достигает своих целей – разрушения Украины полностью или встраивания контролируемого Россией Донбасса в политическое “тело” Украины.

Вместо этого в этом замороженном состоянии конфликта Украине следует самой проводить активные мероприятия с местным населением на оккупированных территориях и менять военную тактику. Мы должны прибегать к активным мерам, но асимметрично. Если российские снайперы убивают украинских солдат, Украина должна использовать ударные беспилотники Bayraktar. И заявить об этом так, что пока российские снайперы будут убивать наших военных, мы будем проводить такие мероприятия. Это оккупированная украинская территория, где Украина может действовать как угодно, защищая своих солдат, и свои территориальную целостность и суверенитет. Европейские партнеры на это ничего не скажут. Россия формально тоже ничего не может сказать, ведь это, по их словам, якобы внутренний конфликт. А с другой стороны, против беспилотников и систему ПВО они не смогут использовать, потому что Bayraktar может действовать с подконтрольной Украине территории, не достигая оккупированной".

Напомним, в первом посткарантинном интервью российскому федеральному телеканалу Владимир Путин впервые заговорил о территориальных претензиях к странам бывшего советского лагеря:

Все подробности в спецтеме Урегулирование на Донбассе

Подпишись на наш telegram

Только самое важное и интересное

Подписаться