Куликов: В Донецке я пробыл 12 часов, решил ехать еще

Куликов хочет возобновить аккредитацию украинских СМИ в ДонецкеНа прошлой неделе ведущий программы Свобода слова на ICTV Андрей Куликов ездил в Донецк, где принял участие в телемосте Киев – Донецк. В интервью Фактам Куликов объяснил, кто его пригласил в Донецк, что именно он делал на неподконтрольной украинской власти территории и как сложно далось ему решение о поездке.

– Поездка в Донецк – авантюра или спланированная акция?

– Меня убеждали, что это хорошо спланированная акция, но частично в ней был и элемент авантюры.

3 сентября, во время участия в телемосте 17 канала Киев – Донецк, ведущий Жан Новосельцев, услышав от меня призывы к диалогу с дончанами, спросил:

– А если вам предоставят гарантии безопасности, вы поедете на неподконтрольную украинской власти территорию?

Я ответил:

– Да.

После этого пути назад не было.

17 канал договаривался о моем переезде. Он давно организовывает телемосты Киев – Донецк. На этот раз была договоренность о приезде участников из Киева. Я приехал.

– У 17 канала и, в частности, у Жана Новосельцева, специфическая репутация. Вы о ней знали?

– Да, перед первым эфиром в Киеве я читал в Интернете о 17 канале. Но я также знаю, что и у меня неоднозначная репутация. Знаю, как легко репутацию можно поставить под сомнение.

На этот раз, когда я возвращался из Донецка и оказался на территории, подконтрольной украинской власти, мне позвонил блоггер Денис Казанский и спросил:

– Скажите, а вот таким людям как я, которые находятся в расстрельных списках, безопасно ездить на ту территорию?

Я ответил:

– Нет-нет.

А потом он опубликовал по этому поводу пост в Facebook, в котором написал:

– Я спросил у Андрея Куликова безопасно ли ездить тем, кто публиковал критические материалы о “ДНР” и “ЛНР”.

Разница есть, правда? Казанский правильно воспроизвел мой ответ, но совершенно неправильно свой вопрос.

– Вы общались с ним после этого?

– Нет. Только позавчера вечером прочитал то, что он записал. Мне стала понятна по крайней мере часть тех отзывов, которые есть на мое участие в телемосте с Донецка.

– Сколько дней провели в Донецке?

– 12 часов. В 18.30 приехал, а в 7 утра уже уехал обратно. В Киев отправился самостоятельно. Меня довезли до последнего блокпоста с неподконтрольной украинскому правительству стороны. Я перешел линию разграничения и на украинском блокпосту меня встретили те, кто потом провел в столицу.

– О чем говорят в Донецке?

– На самом деле пообщаться с т.н. простыми гражданами времени практически не было. Опоздали на несколько часов, по сравнению с расчетным временем. Эфир, затем почти сразу и на ночлег.

На этот раз я ехал только для того, чтобы принять участие в телемосте. И, если удастся, попутно что-то увидеть.

Я хочу и считаю нужным поехать снова. Я бы очень хотел восстановления аккредитации украинских СМИ.

– Перед эфиром 17 канала вас предупреждали о том, что можно говорить?

– Нет.

– Вы общались с т.н. ополченцами?

 – Было мимолетное общения утром, когда авто, в котором я ехал к блокпосту, сопровождало несколько человек в камуфляже с автоматами.

– А почему сопровождали?

– Потому что вокруг полно людей с оружием. Мне была гарантирована безопасность. Так должно было быть. Ехать без сопровождения? Ну, я бы все равно поехал, но это было бы страшнее.

– В Донецке вы чувствовали себя не совсем комфортно?

– Наиболее некомфортно я чувствовал себя в среду, когда выяснилось, что придется ехать вот-вот-вот. Целый день болела голова, в груди все переворачивалось – было очень страшно. Когда уже уехали на автомобиле в направлении Донецка – страх прошел.

В самом Донецке ощущения опасности не было. Это в том числе связано с тем, что уже там, так сказать, другого выхода нет. Но пересечение линии разграничения не является абсолютно безопасной. Повторюсь: там, где люди с оружием, всегда есть опасность.

 

– Знаете ли вы коллег из Киева, которые тоже ездили в Донецк?

– Таких не знаю. До меня в Донецк ездили Алексей Мочанов, Татьяна Монтян. В то же время до прекращения аккредитации со стороны “ДНР”, в Донецкой области работали съемочные группы. Некоторое время в Донецке провели и Наталья Гуменюк, и Леся Ганжа.

Я знаю людей, которые хотят поехать, но по понятным соображениям не решаются. Нужно договариваться о гарантиях безопасности, преодолевать недоверие с обеих сторон.

– Ехать в Донецк, а потом говорить о сотрудничестве – позиция специфическая. Вы не боитесь шквала критики?

– Уже она есть. На самом деле шквала критики ожидал, но не ожидал, что для того, чтобы сделать ее более острой, будет использована прямая подмена сказанного.

Диллему ехать/не ехать, сравниваю с вопросом во время Революции достоинства: ходить или не ходить на Антимайдан? Я считал, что ходить надо было. Возможно, часть наших бед в том, что некоторые журналисты, которые освещали эти события, ходили или только на Майдан, или только на Антимайдан.

– Вы вернулись из Донецка, что скажете политикам в эфире Свободы слова?

– Если речь об этом зайдет, то я повторю то, что говорил неоднократно. Нам нужно поощрять украинцев по ту сторону к общению с нами.

Возможно, больше всего меня поразило то, когда один из участников телемоста из донецкого стороны сказал:

– А знаете, что сейчас самое главное в Донецке? То, что в городе 2 недели не слышно взрывов и выстрелов.

Как бы ни критиковали перемирие, но это то, что интересует непосредственно тех людей. И, наверное, что оно интересует нас.

Ростислав Буняк.