Соня Кошкина: Журналистов атакуют для того, чтобы они сошли с ума

6 июня – день журналиста в Украине. Специально к этой дате «Факты» пообщались с известными журналистами, для которых работа – это одновременно и любовь, и ответственность, и жизнь. Сейчас журналисты стали настоящим «нервом» общества. О том, как это – по-честному говорить от имени народа, рассказывает Соня Кошкина, Юрий Романенко и Оксана Соколова.

«Добрый день, это Соня» – шеф-редактор LB.ua о журналистике как о кислороде, необходимом для жизни

Когда Ксения Василенко, шеф-редактор издания «Lb.ua», стала Соней Кошкиной, она думала, что это ненадолго. Но нет ничего более постоянного, чем временное –  именно это имя стало брендом качественной политической журналистики.

Она начала работать в 15 лет и считает – просто хорошо выполнять свою работу недостаточно. Ею надо жить. Мы поговорили с Соней о том, как любую угрозу можно превратить в возможность, как писать про конфликт и как написать книгу, о которой все будут говорить.

«Недостаточно просто хорошо выполнять свою работу»

Если ты приходишь в профессию, то должен хотеть быть лучшим. По крайней мере у меня это была одна из главных мотиваций. Бесспорно, просто хорошо выполнять свою работу – недостаточно.

Мы очень ценим инициативность в молодых журналистах, которые появляются в редакции. Если человек действительно хочет себя проявить, ему не нужно давать никаких задач, он сам придет и предложит 25 тем на выбор и отработает 40 контактов.

В конце 2003-го и первой половине 2004-го, когда я работала в газете «День», был этап партийных съездов (учитывая подготовку к президентской гонки в 2004-м). Съезды обычно проводились по выходным, все их надо было «отписывать». Когда редактор на «летучке» накануне спрашивал, кто хочет пойти на тот или иной съезд – желающие редко находились. Оно и понятно: люди, в основном, семейные, всю неделю работали, а тут еще – выходные. И только я всегда была «желающей». Иногда пыталась взять сразу несколько задач, хотя мне говорили: «Ты уже идешь на одно мероприятие, успокойся».

Если ты действительно «болеешь» работой, то не можешь успокоиться ни на минуту, – конечно, это будет влиять на конечный результат. Интернет, кстати, очень стимулирует – вот ты сдал газету, или сюжет выпустил, все, можешь идти себе гулять, тогда как в Интернете все нон-стоп. Работаешь 24 часа в сутки.

Нужно работать, не покладая рук, вот и все. Все, кто действительно хочет себя проявить – проявляют.

Когда профессия – воздух

Я с самого начала знала, что хочу добиться успеха в журналистике. Когда стала Соней Кошкиной, поняла, что когда-то наступит день – я буду звонить кому-то и просто говорить «Здравствуйте, это Соня». И все! Собеседник сразу же, без уточнения фамилии, поймет, кто это. Такая небольшая лакмусовая бумажка успеха. Должна сказать, сегодня так оно и есть.

Конечно, я не сразу научилась писать, хотя работала с пятнадцати лет. У меня не все получалось, какие-то тексты я перерабатывала. За это огромное спасибо редактору «Дня» Марьяне Олейник, она очень много дала мне в профессиональном плане, прежде всего своим примером и помощью.

Я ни разу не задумывалась о возможной смене профессии. Хотя мне много раз предлагали пойти в политику, но, во-первых, у  меня нет иллюзий по этому поводу, а, во-вторых, журналистику я искренне считаю лучшей в мире профессией. Не представляю, как ее можно на что-то променять.

До 2006-го, до «Обозревателя» я писала для нескольких изданий сразу. Во-первых – для опыта, во-вторых – для денег. Я рано начала самостоятельную жизнь, поэтому для меня финансовый вопрос был актуальным. На последнем году школы попалась мне «халтура». Тогда как раз массово начали появляться деловые СМИ и одно из них регулярно выходило с тематическими «вкладками». Материалы собирались на английском, их надо было переводить и превращать в читаемые тексты. Я на всю жизнь запомнила одну из тем, над которой работала тогда для них – «Рынок лакокрасочных в Украине». Еще раз: собрать фактаж английском, перевести оформить в тексты. Сказать, что мне было интересно писать о лакокрасочных – это, конечно, сильно соврать. Но я никакой работы не избегала.

 Я никогда не пыталась заниматься «социалкой», не «лезла» в культуру. Не потому, что мне это не интересно, просто это не «мое».

Важно, чтобы в том месте, где ты хочешь работать, был «старший коллега», который бы направлял, подсказывал и учил. Если у тебя есть такой – это большое счастье.

Власть и СМИ, 2015 год

После 2014 года общаться с властью стало намного проще. Раньше, если кому-то не нравился опубликованый материал, к вам быстро приезжала налоговая или милиция, или прокурорские. Так, в 2012-м мы рассказывали о коррупции Валерия Хорошковского, тогда – первого вице-премьера. С «легкой руки» Валерия Ивановича нас было заведено уголовное дело.

А сейчас, если возникают вопросы, тебе просто звонят. Вы разговариваете, дискутируете и всегда можно найти точки соприкосновения.

Кроме того, сейчас качественно иная реакция на журналистские расследования, резонансные материалы. Два-три года назад ты мог чуть ли не ежедневно писать о коррупции, скажем, в Кабмине, однако правоохранительные органы упорно делали вид, что их это не касается. Сегодня ситуация, конечно, не идеальная, но давление журналистов и общества на власть стало значительно ощутимее.

Я как общалась во власти с теми людьми, кто принимает решения, так и общаюсь. Это – моя личная журналистская «специализация».

Когда собственные источники «не договаривают» 

Не договаривают часто. Здесь всегда действует простое правило, которое никто не отменял – проверять информацию по трем источникам. Последний пример: смерть младшего Виктора Януковича. Впервые я об этом услышала от человека из Москвы, который, мягко говоря, не очень любит эту семью. Конечно, даже мысли не допускала, что с такими вещами нельзя шутить, но я не собиралась делать новость со ссылкой лишь на один московский источник. Начала проверять, и пока не нашла четыре источника – потому что в этом случае речь шла о слишком серьезное дело, – новость не давала. В тех источниках, на которые я ссылалась, уверена на 100 процентов. 

Как правило, источники – это одни и те же люди на протяжении долгого времени. И если у вас на каком-то этапе в коммуникацию закрадывается дисбаланс, то ты уже не сможешь ничего у него спросить, и он ничего тебе рассказывать не будет. Такого, чтобы мои источники лгали, не бывает. А источники и люди, которые хотят тебе что-то «слить» – это разные вещи. Конечно, мне пытались «сливать» информацию, когда я была менее опытной. Но такие вещи я научилась отсекать.

Facebook и политики

Facebook – это площадка, температура по палате, но не более того. И нельзя воспринимать сильно серьезно то, что там происходит. Точнее, так: следует понимать, что онлайн и оффлайн – две самостоятельные плоскости, которые не  всегда пересекаются.

Есть люди, которым нравится, что у них много подписчиков, и в определенный момент они ловят «звезду», всерьез считая себя властителями дум.

«Угрозу всегда можно превратить в возможность»

Как уже говорила, в 2012 году на «LB.ua» – против меня, главного редактора Олега Базара и нашего фотографа Максима Левина, возбудили уголовное дело. В то же время на различных «сливных бачках» начали появляться заказные публикации, которые дискредитировали меня лично, так как основным спикером в кампании по нашей защите выступала я.

Сначала Шевченковский районный суд признал отсутствие новизны моей диссертации, на основании чего меня лишили ученой степени. Вероятно, я – единственный человек в мире, в чьей диссертации суд разбирался, есть ли там научная новизна. Конечно, к праву это не имело никакого отношения, но такие тогда были времена. Кстати, в публичной плоскости все было представлено так, будто ученой степени я лишена за плагиат собственного отца, но тот же суд доказал, что никакого плагиата в работе не было.

Словом, веселая была история. За первой волной дискредитирующих публикаций пошла вторая. Денег на это тогда потратили немало. В общем, такого рода атаки преследуют только одну цель – чтобы жертва сошла с ума.

Если жертва не замкнулась в себе, не прекратила профессиональную деятельность, не выбросилась с балкона, то можно считать – цель достигнута не была.

Любую угрозу всегда можно превратить в возможность. Вопрос в том – как ты на это реагируешь. Если ты поддаешься и начинаешь страдать – будешь морально уничтожен. Ты не сможешь работать, какое-то время общаться с людьми. Но я им тогда не сделала такой подарок. Выстояла. Возможно, таким образом, даже кому-то подала пример.

Журналисты и война

До прошлого года у нас в стране не было системного опыта военной журналистики. Лишь несколько человек имели такую ​​специализацию, но работали они в основном на чужих войнах. Когда война пришла в нашу родную страну, всем пришлось учиться с нуля. Помню первые поездки в зону АТО. О простейших правилах безопасности, навыках обращения с аптечкой, каких-то элементарных вещах, которые должен знать каждый журналист или волонтер, или любой, кто туда едет, мы не знали – этим знаниям было неоткуда появляться.

За год многое изменилось. Постоянной только является невозможность работать «с той» стороны.

В прошлом году наш коллега Павел Каныгин с российской «Новой газеты» попал в подвал СБУ в Донецке – российский журналист, с российским паспортом, с московской аккредитацией. Боевики на это посмотрели, «прогуглили» его, и первый результат, который они увидели – перепечатка материала Павла на нашем сайте. Конечно, там была ссылка на «НГ», но боевиков это уже не сильно волновало, ведь они увидели «жидобандеровский» сайт. Если бы на месте Каныгина был бы наш сотрудник, он бы с того подвала просто не вышел.

Как писать о конфликте: Майдан и Донбасс

Герои моей книги «Майдан. Нерассказанная история» – люди, которые принимали решения и с одной, и с другой стороны баррикад. Что касается  конфликта на Донбассе, то я не могу сказать, что Бородай, например, принимает решение. Это смешно, потому что он марионетка Москвы. Поэтому, если писать о конфликте на Донбассе в таком же ключе, как я писала книгу о Майдане, то нужно восстанавливать логику событий московских чиновников, которые занимались этим вопросом. Собственно, я как раз сейчас на этом и сконцентрирована. Конечно, не в том смысле, чтобы представить их точку зрения, но чтобы доказать причинно-следственную связь совершенного ими преступления – по Крыму, по организации «Русской весны» на Донбассе.

Сейчас я могу с уверенностью сказать: российская агрессия не была случайностью, от первого же дня – четкий сценарий. Более того, на сегодня я практически уверена, что осенью 2013 года Виктор Янукович уже знал о том, что Крым будет аннексирован.

«Майдан. Нерассказанная история»

За 2 месяца продажи было реализовано 24 тыс. экземпляров, на русском и украинском языках.

Это не сборник фейсбук-постов, фотографий, это даже не сборник статей, которые выходили на LB.ua течении того исторического периода. Да, некоторые печатались, но это были уже фрагменты книги. Сама книга – большая документальная работа. С максимально подробным,  настолько, насколько это было возможно на момент публикации, – воспроизведением «закулисья» Майдана.

Конечно, когда прошло время, у меня появляются какие-то новые факты.

Например, я первая написала о том, что во время Майдана в Киев трижды приезжали специалисты российского ФСБ.

У меня уже были их фамилии, я знала, каким составом они прибыли, кто из высшего руководства СБУ их здесь расселял, веселил, водил… Но на тот момент я еще не знала, что они были связаны с Сурковым. Сегодня – знаю. И один материал о деятельности «серого кардинала» Кремля на Lb.ua уже опубликовано. Сейчас готовятся еще несколько.

Также после выхода книги мне позвонили еще несколько человек, которые захотели немного «дорассказать», появилась новая информация, поэтому я думаю, что рано или поздно мы с издателем подготовим «апгрейд».

Реакция на книгу

Как сказал один мой коллега, «книгу о Майдане хотели написать все, а сделала только Соня». Так что определенный негатив изнутри профессиональной среды был запрограммирован. Зависть – прогнозируемая реакция.

Реакции Facebook, о которой часто спрашивают, то она была не на книгу, а на презентацию. Я даже не уверена, что те, кто старательно поливал меня грязью, книгу вообще планировали читать, им важен был сам «процесс» высказывания в соцсети. Не о всех, конечно, речь, но многих.

Насчет первой презентации, высказывалась уже много раз, повторюсь еще раз. Туда были приглашены люди, которые давали интервью для книги. Понятно, что Александр Турчинов, Арсен Аваков, Владимир Гройсман, Виталий Кличко, многочисленные министры, руководители фракций, депутаты не могли приехать на представление в книжный магазин. Во-первых, они бы там просто физически не поместились. Во-вторых, госохрана меня бы за это убила. Поэтому специально для них был организован специальный формат. Это было в Музее Шевченко – на 180 приглашенных гостей я насчитала аж восемь бывших регионалов. Да, они были там потому, что, повторяю, давали интервью для книги. Смешно, когда кто-то говорит мне: «они должны сидеть в тюрьме». Да, возможно. Но, согласитесь, я – не суд, не мне это решать. Я – журналист, моя работа – подавать всестороннюю картину, а «3D» невозможно без того, чтобы собирать свидетельства оппонентов.

Если ты действительно хочешь разобраться в том, что произошло – то будешь это делать. Если нет – будешь сидеть в «Facebook» и возмущаться.

фото из личного аккаунта Сони Кошкиной в Facebook

Алина Швыдко