Александр Зозуляк: В прошлом году я проехал на велосипеде 7 км за 12,35 минуты, а в этом ту же дистанцию – за 10,35 минуты
Нынешние Invictus Games (Игры непокоренных) проходят 20-27 октября в австралийском Сиднее и соберут представителей 18 стран, в том числе 15 участников из Украины. Журнал Новое Время дал возможность пятерым из них рассказать о своем пути от войны к спорту.
Александр Зозуляк, 41 год
В конце января 2015 года враг трижды атаковал наши позиции. Две атаки мы отбили, а во время третьей в нашу сторону двинулись пять танков и БМП. Я не мог бежать – расстреляли бы. И выбраться из окопа не мог: меня добили бы те, кто шел следом за танком. Единственный вариант – прыгнуть под вражескую машину.
Но враги увидели, что я спрятался внизу, развернули танк и прошли правой гусеницей по окопу – гусеницы проехали по моей левой руке и ноге. Танк остановился, а затем задним ходом вновь проехал по мне. И застрял, стоя прямо на моем теле, – наклонился на один бок, двигатель заглох.
Я до сих пор не могу никому внятно пояснить, как я выжил. Диагноз у меня был неутешительный: переломы ребер, таза, левой ноги, рваные раны по всему телу, левую руку буквально перемололо гусеницей (ее пришлось ампутировать).
Долго был в депрессии, да еще и большие дозы обезболивающих давали о себе знать. Сказать, что было тяжело, значит ничего не сказать: было адски трудно.
Однажды меня послали на курс реабилитации в Словакию, но там особой‑то реабилитации и не было, даже не имелось специальных врачей. Зато в пешей доступности находилось прекрасное озеро. Я плавал в нем и в один момент понял: мой выход – это спорт. Результаты у меня с каждым разом лучше. Например, в прошлом году я проехал на велосипеде 7 км за 12,35 минуты, а в этом ту же дистанцию – за 10,35.
Перенастроил протез и теперь стреляю из лука, хотя мне первоначально предлагали тянуть тетиву зубами.
Майя Москвич, 28 лет
В августе 2014‑го пошла добровольцем в АТО в составе батальона Нацгвардии имени генерала Сергея Кульчицкого.
Впоследствии служила в разведбате Гарпун. Однажды возвращались на базу. У поселка Ленинское наше отделение накрыли минометами. Мы бежим, мина взрывается неподалеку, падаем на землю. Снова встаем и бежим. Было эпично и прикольно.
Майя Москвич: Через пару месяцев занятий вдруг что‑то поменялось во мне / Фото: Наталия Кравчук / НВ
Далее пришлось уволиться из армии по состоянию здоровья. У меня болело все – спина, внутренние органы. Много раз лежала в больнице. Случались минуты отчаяния и грусти, когда казалось, что все плохо и ничего не изменится.
Но в марте этого года один из участников прошлогодних Игр, Дмитрий Сидорук, предложил мне поучаствовать в соревнованиях.
Я выбрала стрельбу из лука, ничего тяжелее не потянула бы. Поначалу стреляла из рук вон плохо. И только через пару месяцев занятий вдруг что‑то поменялось во мне. Меня прорвало, я начала стрелять метко и ощутила этот момент как победу над собой. Это был большой эмоциональный прорыв.
Александр Чалапчий, 32 года
С первого дня на фронте у меня было предчувствие: получу ранение. Больше всего боялся минометных атак. 28 сентября 2014 года, рассвет. Моя смена уже закончилась, я должен был идти отсыпаться. Но побежал с товарищем навстречу колонне гражданских, идущих из серой зоны. Тут начался обстрел. И мины, от которых я бегал все лето, прилетели ко мне.
Сначала услышал слабый свист, потом хлопок. В голове вспышка, в ушах шум, перед глазами дым. Я упал. Попробовал подняться, и тут же рухнул на землю. Попытался встать на колени. Не получается! И не могу понять почему. Чувствую, ноги вообще онемели. Глянул вниз, а они… сплелись косичкой. Потерял сознание.
Александр Чалапчий: Велосипед у меня особый, крутить педали нужно руками / Фото: Александр Медведев / НВ
Когда проснулся, правой ноги выше колена и левой ступни уже не было. Хирург объяснил: “Ноги не беда. Счастье, что ты вообще выжил”. На момент операции в моем организме оставалось не более 2,5 л крови.
В Центральном военном клиническом госпитале врачи обнаружили, что на левой ноге развилось тяжелое заражение. Ампутировав второе колено, киевские хирурги смогли сохранить большую часть бедра.
После операции я решил бросить вызов судьбе, вернуться к полноценной жизни. Волонтеры организовали сбор средств на протезы. На деньги, которые государство мне выплатило в качестве компенсации за тяжелое ранение, я открыл предприятие по производству экотоплива, затем цех по электросварке.
Решил не останавливаться: нужно показать хлопцам, у которых еще большие ранения, чтобы не зацикливались на своей депрессии. Поэтому буду выступать на Играх на велосипеде и в гребле. Велосипед у меня особый, крутить педали нужно руками. На тренировках проезжаю по 50-70 км, тренируюсь два раза в день.
Александр Белобоков, 32 года
Я единственный представитель Мариуполя, востока Украины, на этих Играх. В 19 лет увлекся пауэрлифтингом – выполнил норматив мастера спорта международного класса по жиму лежа. В 2012‑м стал призером Европы по этой дисциплине.
Что такое “русский мир”, Мариуполь по‑настоящему узнал в 2015‑м. А я решил встать на защиту родины.
Однажды я получил серьезное ранение в руку – фактически ее оторвало, повредило предплечье. Меня повезли в больницу, но дорога заняла слишком много времени, и я умирал от потери крови. Врач, когда осмотрел, сказал, что меня спасли две вещи: то, что я крупный, рослый, весом 140 кг, и то, что сердце, натренированное спортом, выдержало нагрузку. А уже на операционном столе со мной случилось чудо: врач пришил мне руку, хотя ни разу до этого подобного не делал.
Александр Белобоков: С первой же попытки установил рекорд по гребле в своей классификации / Фото: Александр Медведев / НВ
Как‑то я познакомился с людьми, которые увлекались паралимпийскими видами спорта. Жать штангу я не мог, поэтому мне предложили толкать ядро и заняться греблей.
В толкании важны три фактора – сила, скорость и техника. Сила у меня была, осталось подтянуть технику. Вот подтянул и получил звание мастера спорта Украины по легкой атлетике, медали чемпионатов страны.
С греблей вышла подобная ситуация. Левая рука у меня плохо двигается, поэтому рукоятки весел мне приматывали скотчем к рукам, чтобы они не выпадали. И я с первой же попытки установил рекорд в своей классификации – ранее это было 344 метров, а я прогреб 391 метр.
Андрей Усач, 37 лет
Самыми тяжелыми, просто сумасшедшими днями оказались те, когда мы были в Луганском аэропорту, защищали его. До сих пор как вспомню, так дрожь по коже.
17 июля мы находились на позициях. Тут по рации: “Ребята, ускоряйтесь, сейчас начнется”. Несколько секунд спустя земля заходила ходуном: всюду взрывы, дым, гарь. Я не успел спрятаться, когда неподалеку разорвалась мина.
Помню взрывную волну. Помню, как упал. Пытался подняться, но не смог. Смотрю на ногу, а ее практически нет. На руке ушибы, раны. И лицо невероятно сильно жжет. Почувствовал, что во рту зубы смешались с кусочками металла. Потерял сознание.
Пришел в себя уже в бункере. Рядом раненые побратимы. И ощутил невероятную боль, такую сильную, что было трудно заставлять себя жить.
Андрей Усач: Кроме ампутации левой ноги мне сделали несколько сложных операций на руке и реконструировали часть челюсти / Фото: Наталия Кравчук / НВ
Эвакуировать нас, пять десятков раненых, в госпиталь тогда не смогли: аэропорт непрерывно обстреливали. Через несколько дней из-за осложнений мне прямо там ампутировали ногу. Отойдя от анестезии, я спросил врача: “Как вы это сделали? Ведь никакого инструмента не было!” Он ответил: “Зубами, казак. Главное, будешь жить!”
Кроме ампутации левой ноги, мне сделали несколько сложных операций на руке и реконструировали часть челюсти.
Теперь я стреляю из лука, занимаюсь греблей – по много часов в день, стиснув зубы. Человек всегда ищет цель, и моя цель проста – я выжил, чтобы стать полезным другим. Хочу показать, что и с такими ранениями не следует опускать руки, а наоборот, открывать для себя новые горизонты.
Читайте полный текст материала в свежем номере журнала Новое Время – №38 от 18 октября 2018 года
Спасибо!
Теперь редакторы в курсе.