Описываемые факты о жизни русского полководца Александра Суворова зачастую сводятся к его военным победам и неоспоримому гению военного ремесла. На протяжении без малого пяти десятилетий боевой деятельности он не потерпел ни единого поражения. Русскими войсками под командованием Суворова были разгромлены лучшие армии Европы. И если описание этих побед занимает множество томов, то о другом Суворове сказано не много. Александр Васильевич был известен современникам как творческая личность и деятель культуры, самобытный мыслитель и высокообразованный человек, необычная натура и порой несносный чудак.
Как будущий полководец с детства бредил армией
«Они как овцы бежали, и генералы впереди». Граф Суворов — о французской армии времён Итальянского похода. /Фото: warspot-asset.s3.amazonaws.com
Александр Суворов рос в московской дворянской семье генерал-аншефа, автора первого военного словаря в России. Мальчик был слабым и часто болеющим ребенком. Из-за проблем со здоровьем отец и не думал о военной карьере для сына, целенаправленно готовя его для гражданской службы. Но Александр, вопреки всему, с малых лет тяготел к военному делу. Он пропадал в отцовской библиотеке, часами изучая специализированную литературу. Ребенок был хорошо знаком с фортификацией, военной историей, артиллерийским делом. Но интересы будущей военный легенды этим не ограничивались. Он увлекался математикой, философией, всемирной историей.
Окончательно решив поступать на военную службу, Суворов начал закаляться и увлекся спортивными тренировками. В 1742 году он добился от отца зачисления в лейб-гвардии Семёновский полк. Действительную же военную службу Александр Суворов начал в 1748-м в капральском чине, хотя все дворянские дети стартовали с офицерских чинов. Благодаря такому опыту Суворов в деталях знал солдатский путь с самых низов.
Суворов-одиночка и командный тон в кругу близких
Фельдмаршал Суворов на вершине Сен-Готарда 13 сентября 1799 года. /Фото: runivers.ru
Суворов был одиночкой по своей природе. Избегая общества, он говорил, что ему хватает и старых друзей, называя имена Цезаря, Аннибала, Вобана, Кегорна. А давним друзьям, как известно, грешно изменять с новыми. В общении с близкими Суворов проявлял себя чрезмерно придирчивым и суровым. Его близкий круг представлялся ему той же армией, которая должна строиться по определенным четким законам. В периоды двух временных отставок Суворов жил в родовом имении Кончанском, где в считанные дни успевал наводить такие порядки, что местные не забывали о них потом годами. Когда Суворов формировал из крепостных хор, то муштровал их до умопомрачения. Он привык во всем доходить до идеала. Те, кто были не готовы к таким суровым порядком, незамедлительно шли вон. По-армейски полководец разбирался и с личной жизнью. Женился он поздно, в 43 года. А уличив супругу в неверности, изгнал ее быстро, твердо и бесповоротно. Его современники рассказывали, что, занимаясь чисткой личного ружья, он любил повторять: «Жена моя в надлежащем виде».
Тонкая душа беспощадного командира: Суворов – вокалист и поэт
Известная книга Суворова о военной науке. /Фото: cv4.litres.ru
Суворов хорошо пел. Служивший с ним сержант вспоминал, что Александр Васильевич любил петь по нотам концерты Бортнянского. Он был лично знаком с самыми популярными на тот момент российскими музыкантами. Тот же Бортнянский посвятил два своих произведения полководцу. Первое – «Слава в вышних» – исполнялось в ходе встречи Суворова из Италии, а концерт «Живый в помощи Вышняго» прозвучал на похоронах полководца в исполнении всей придворной капеллы.
Совершал Суворов набеги и на литературу. Его труд «Наука побеждать» – довольно известная книга о взглядах опытного военного на обучение солдат, анализ тактики боя, изложение глубокой военной мысли. Но занимался Александр Васильевич и более изящным словотворчеством. В молодости, задолго до достигнутых карьерных высот, Суворов частенько присутствовал на собраниях любителей русского слова при кадетском корпусе. На тот момент русская литература только делала первые шаги. Ломоносов вернулся из Германии в Россию, вышла первая трагедия Сумарокова, думающая молодежь повально увлеклась русским словом. На литературных вечерах звучали всевозможные переводы зарубежных произведений, читались оригинальные произведения, подражания, высказывались мнения и создавались репутации. В этот период Суворов и сблизился с писателями Херасковым, Сумароковым, на суд которых он и вынес первый литературный опыт.
Сначала икона – потом императрица
Реставрация церкви, построенной по приказу Суворова. /Фото: cont.ws
Историки утверждают, что Суворов жил глубоко религиозно. Он отталкивался от того, что вся его жизнь в Божьих руках. Но даже Бога он называл в своем ключе – генералом. Почитал полководец и церковные устои. Он посещал службы при малейшей возможности, ориентировался во всех обрядах и таинствах, молился горячо и искренне. Когда свободного времени было много, особенно в годы императорской опалы, Суворов часами стоял перед иконами, читал долгие молитвы и кланялся в пол. Строго исполнялись в его лице и церковные посты. Исключение не составляли ни болезни, ни затяжные военные действия. И даже входя в покои императрицы Суворов в первую очередь приближался к иконе Божье Матери и совершал перед ней три земных поклона, а уже позже приветствовал саму императрицу.
Презрение к роскоши и жизнь без зеркал
Три слова на могиле Суворова, которые, по легенде, он утвердил при жизни. /Фото: polzam.ru
Удачливый, заслуженный, предприимчивый и влиятельный генералиссимус терпеть не мог роскошь. Как-то Екатерина II узнала, что Суворов добирался из Стрельны в одном только мундире. Императрица приказала подарить полководцу шубу из соболя, отделанную дорогим бархатом. Но судьба этого подарка была предречена. Суворов пользовался ею только при посещении дворца и надевал, лишь покинув карету, а до того держал на коленях.
Суворов часто засыпал на соломе, довольствуясь рядовым солдатским пайком. Его трудовой день начинался едва ли не сразу после полуночи, а в военное время он вообще мог спать через день. Дома Суворов не терпел зеркал, а если приходилось останавливаться в чужих апартаментах, все имеющиеся зеркала закрывались простынями. О причинах такого неприятия он отшучивался примерно так: «Помилуй Бог, не хочу смотреть на другого Суворова». При себе полководец никогда не имел ни часов, ни денег. Не устанавливались часы и дома. Он утверждал, что солдат в часах не нуждается. И если вдруг понадобится отправляться в поход, то оповещением пусть служат первые петухи.
А за взятие Варшавы Суворов получил этот подарок.
Спасибо!
Теперь редакторы в курсе.